Вообще-то у меня есть календарь на 2010, со Слэшкона. Он даже местами милый, если забыть про июль, где Мак Сим и Гай. Но явно не календарь мечты.
И вообще они там все не обнаженные, что не тру.
Так вот. Будем делать свой. Он будет называться "Фапательные мужики с разными напитками".
читать дальше
Январь. В январе будет Алва. Потому что ПМ вечно впереди планеты всей, и настолько суров, что его не обломает раздеться даже в холодном январе. Пусть раздевается совсем, чего уж там, а вместо фигового листочка на траектории полета зрительского взгляда
Февраль. В феврале будет Кроуфорд. Во-первых, он тоже суров. А во-вторых, его не обязательно раздевать полностью, достаточно правильно расстегнуть рубашку. И пусть на шее болтается развязанный галстук, очень я, тятя, это люблю, прям не передать. И пусть подпирает стену, а руку сунет в карман, и смотрит в сторону. В другую руку мы всучим прекраснейшему бокал с коньяком, и после этого на картинку будет смотреть совсем больно - от ее непереносимого совершенства.
Март. Время мартовских котов. Поэтому будут Муген и Дзин, причем в комплекте. Валяются на постели пусть. И чтоб одеяло - в одну сторону, подушки - в другую, и чтоб с первого взгляда было ясно - это все не просто так. Но чтоб у Дзина было обязательно такое лицо, как будто он тут совершенно ни при чем. А у Мугена - что он совершенно точно при чем, и очень этим доволен. Полная обнаженка, можно слегка прикрыться подушками, а то у меня же гости иногда бывают, ну что они подумают!
Из выпивки - плошечки с саке на прикроватном столике.
Апрель. В апреле будет Авель. Он мой, и я могу делать с ним, что хочу. Но его тоже не надо полностью раздевать. Пусть будет так: комната, залитая солнцем, он стоит возле окна и стягивает свитер через голову. С головы уже стянул - чтоб лицо было видно, - но руки, поднятые над головой, все еще в рукавах. Он не улыбается, не печалится, не проявляет эмоций. Просто обычный спокойный Авель.
Пить ему вообще не надо, я считаю, так что просто поставим в кадр стакан с минералкой.
Май. Доктор Шелдон Купер. Как мы знаем, невзирая на псевдо-асексуальность персонажа, он вполне умеет делать нам секс. Футболочку чуть задрать, брючки чуть приспустить, морду ехидную состроить.
И кружищу с горячим шоколадом, с фоткой Леонарда Нимоя. Короче, абсолютно счастливый кавайный Шелдон.
Июнь. Цуме, любимый волчара. Вот его можно раздеть и совсем, а лучше - почти совсем: я б его слегка простыночкой прикрыла. Совсем чуть-чуть, прицельно, так сказать. Пусть валяется в кровати, одна рука под голову, в другой - стакан с виски. За окном ночь, Цуме смотрит в окно, лицо суровое и одухотворенное. И чтоб обязательно длинные пальцы на ногах попали в кадр.
Июль. Кёя-семпай. Кёя-сэмпай знает, зачем он на этой картинке, его пригласили участвовать в календаре и заплатили денег. Поэтому он смотрит прямо в кадр, прекрасно представляя влюбленную фанатскую рожу, которая на него любуется.
На Кёе простая черная рубашка, про которую точно известно, что она от известного кутурье. То же касается брюк.
Рубашка распахнута, на брюках расстегнута только пуговица. И все. Больше никакого нарочитого секса. Весь секс в глазах.
В руке у Кёи бокал с вином, про которое точно известно... ну, вы поняли.
Август. Внезапно Тони Старк. В период, когда с ним еще не случились террористы, а регулярно случались всякие женщины. Шелковые простыни, полная обнаженка, взгляд на зрителя, точнее, зрительницу - как бы приглашающий.
Бутылка шампанского в ведерке со льдом и бокалы на столике рядом с кроватью.
Сентябрь. Шульдих. В Берлине. Сумерки, Шульдих стоит к нам вполоборота и смотрит в окно. Свитер на боку задрался, открыв полоску кожи, и это вся обнаженка. Шульдих зябко обнимает себя за плечи. В свободной руке у него чашка кофе, над которой поднимается пар.
Октябрь. Хаккай. Забинтованный, как в тот период, когда он выздоравливал у Годжо, но уже явно хорошо себя чувствующий. На плечи наброшена рубашка, брюки застегнуты, как положено. Улыбается зрителю.
Ну и саке в свободной руке. Уже было, но ничего не поделаешь - Хаккаю всучить что-то другое было бы неправильно.
Ноябрь. Дживс. Большой и прекрасный. С заварочным чайником, белой чашкой тонкого фарфора и очаровательной улыбкой. Из обнаженки - неприлично расстегнутый ворот
Декабрь. Кейдж Шантри и Лайон Текстер сидят на большом диване, лицом друг к другу. Шантри откинулся на диванный валик и с некоторой иронией во взгляде изучает лицо министра. В руке - бутылка с вином, Кейдж держит ее за горлышко. Он, очевидно, изрядно пьян. И рубашка, и брюки на нем расстегнуты.
Текстер, напротив, чуть подался вперед, с любопытством смотрит на посла. Он возмутительно трезв и полностью одет, но что-то в его взгляде обещает - в скором времени ситуация изменится.
Кажется, я уже хочу такой календарь