«То, что мы называли книжным рынком, больше не существует»
Но сможет ли автор, зашедший со стороны рынка, минуя толстые литературные журналы, быть признанным в среде, профессиональном сообществе?
Мы видим тысячи примеров авторов, которые начали с самопубликации, еще тысячи – обратившихся напрямую в издательства и успешно выпустивших книгу. Мне кажется, логика «писательского пути» — через толстые журналы к еще более толстым журналам, оттуда к тоненьким книжечкам, оттуда к фолиантам — отмерла, а с ней потеряли всякий смысл попытки измерения авторов иерархическими инструментами. Мы оказались в мире, где одновременно процветает огромное количество культур. Авторы, интегрированные в эти культуры, могут вообще не ставить перед собой стереотипные задачи «широкой известности» или «признанности», их амбиции могут быть другими, находиться вне Нобелевских премий или многомиллионных тиражей. И вопрос о том, что такое, собственно, «признание», встает совершенно иначе; не исключено, что важнее говорить об удовлетворенности автора своими отношениями с читателем. А эта удовлетворенность сейчас может складываться тысячей разных способов: например, есть авторы, которые пишут для субкультур, на языке субкультур, хотят существовать только в субкультурах и вообще не интересуются тем, что мы раньше называли «книжный рынок». И тексты этих авторов могут быть очень сильными.
Авторы, существующие в вакууме собственного мира?
Как и почти все авторы, мне кажется, – только в более выраженной форме. Есть, например, неописуемых масштабов мир фанфиков – то есть мир людей, создающих литературу по следам литературы. Он сложнейше устроен, там свои знаменитости, институции, и писатели там бывают блистательные. Есть люди, которые живут в этом мире и получают именно то признание, которое им важно, и испытывают удовлетворение от своих отношений с читателем. Только это в конечном итоге и имеет значение.
Умные люди, свободные от рамок стереотипного мышления - это так здорово.